Производственную драму, а тем более роман о производственных буднях не сыскать на книжных полках днём с огнём. Отразить подспудные трудовые борения, невидимую миру ярость - некому. Меж тем градус социального напряжения в этой сфере таков, что слабые характеры и отношения плавятся как воск, закаляя попутно стойких и сильных. Под чудовищным психологическим давлением чаще всего оказываются те, с кого и спрос больше – имею в виду прежде всего руководителей предприятий. Да и разделить своё бремя им, по сути, не с кем – о чём в своё время исчерпывающе сказал Франц Кафка. "Никакая работа не даёт человеку права надеяться, что с ним будут обращаться любовно. Нет, он всегда одинок, он для всех чужой, он всего лишь объект любопытства. И пока ты говоришь о нём "человек" вместо "я", эту историю можно рассказывать бесстрастно. Но как только ты признаешься себе, что это ты сам, тебя буквально пронзает ужас".
В угольной промышленности командиров производств – генеральных директоров - называют генералами. Они не берут города, но от их умения справляться с нынешним временем очень многое в этих городах зависит. О судьбе управленца и положении в отрасли мы говорим сегодня с одним из самых ярких современных угольных генералов, главой Государственного предприятия "Макеевуголь" Станиславом ТОЛЧИНЫМ.
– Станислав Марксович, журнал "Тайм" написал как-то: "Когда вы смотрите на упакованного преуспевающего менеджера, помните, что у него обязательно была ночь, когда он стоял на такой точке испытания, от которой зависело всё его будущее, а иногда и жизнь…"
– Браво! Могу лишь присоединиться – у меня подобных ночей едва ли не весь последний год.
– Из-за чего же?
– Был целый ряд расхождений с отцами города, фискальными службами и "доброжелателями" из Центра, а некоторые противостояния длятся и по сей день.
– Но ведь "Макеевуголь" – градообразующий комплекс, одно из лучших предприятий отечественного углепрома. Добыча, как мне говорили, свыше 11 тысяч тонн угля в сутки, зарплата у горняков – в районе 1000 долларов, себестоимость топлива только за последние полтора года снижена на 20%...
– И всё бы было славно, но вы забыли о сущем пустяке – цене на уголь. Она кратно занижена, социально несправедлива, экономически нелепа. Расчёт простейший. Уголь – теплоноситель? Так вот, по калорийности тонна угля, тысяча кубических метров газа и тонна мазута соразмерны – это величины примерно одного порядка. Но за газ платят 2424 гривны, за мазут – 2480, а за уголь – 600 гривен. В четыре раза меньше! И потому, к слову, так называемая "убыточность" и "дотационность" шахт – от вопиюще несправедливого ценообразования на уголь. В подтверждение мысли: в августе 2008 года цена в среднем составляла 2000 гривен. И тогда, впервые за 70 лет, объединение сбалансировалось! "Макеевуголь" всегда был планово-убыточен – ведь это самое опасное предприятие по условиям добычи. Здесь явлен весь букет вероятных подземных пакостей, которые только могут поджидать горняков. И расходы на безопасность – самые ощутимые. Так вот, при справедливой цене на уголь все основные позиции мы начали удерживать без труда. Но ведь она же сейчас грабительская. Вот две пары цифр. Август 2008-го. Мы продавали уголь на 200 миллионов гривен – фонд оплаты труда составлял 80. Сегодня фонд – те же 80 миллионов, а продаём – 84. С чего платить налоги?
– И это главный аргумент в развернувшейся было борьбе с вами?
– Ну да, это же уголовно наказуемое деяние. И никто не хочет брать во внимание, что продажи в результате металлургической рецессии упали, как болванчики в боулинге. Плати и отчисляй – вот и весь разговор.
– То есть вины перед городом вы не испытываете вовсе?
– Почему же? Тут имеет место нехитрый расклад. Можно все заработанные средства сполна отчислить в казну, а можно их долю направить на развитие и зарядить новую лаву, создав следующий фронт работ. Или увеличить заработную плату шахтёрам. Возможно, я больше работал на завтрашний день, но если на шахте нет очистной линии, то чем же здесь тогда заниматься? Согласен, что нужен баланс интересов, и мы к нему постепенно идём.
– Вы настроены, я вижу, вполне миролюбиво. Плохой мир лучше хорошей войны?
– А с кем воевать? Макеевчане составляют 90% всего кадрового состава объединения. Стало быть, город должен не просто жить, а жить хорошо. Если в Макеевке не будут освещаться улицы, а воду станут подавать на два часа, значит, это наши люди озлобятся на жизнь, и какой тогда прок в том, что на шахтах мы обустроили просто шикарные бани и душевые? Бытовой евростандарт на производстве надо стремиться распространять и на город, ведь мы едины. Что же касается разногласий, то, надеюсь, они уходят в прошлое. И кстати, хочу в двух словах сказать о замечательном совместном проекте горсовета и объединения – по инициативе города. Как известно, в наших недрах находится метан – газ, давно, в том числе и на "Макеевугле", используемый в качестве топлива. Его несложно преобразовать и в электроэнергию. И вот эту попутную добычу метана мы хотим поставить на службу городу, привлечь сюда средства, предусмотренные для подобных программ по Киотскому протоколу. Если это удастся, то Макеевка будет сиять как Лас-Вегас! Шучу, конечно, но с традиционной затемнённостью города будет покончено, да и с горячей водой проблем не будет. Работа по проекту начата.
– Макеевка может быть благодарна объединению и за рабочие вакансии…
– Дело не в благодарности, но когда местный металлургический комбинат стал как вкопанный, мы взяли в свои ряды более тысячи уволенных. Плюс 500 человек по открытому найму. К нам охотно идёт молодежь. Мы и платим надлежаще, да и престиж профессии ещё окончательно не угроблен. Когда парень говорит: "Я – шахтёр", то знает – люди вокруг, и любимая девушка в том числе, могут быть уверены, что перед ними не пижон и не хитрован. У нас пахота, серьёзный мужской труд, и это сообщает профессии некое изначальное достоинство. А дальше всё зависит только от пришедшего на шахту.
– Но в чём всё-таки феномен "макеевского прорыва", ведь за неполных три года уровень добычи вырос у вас в три с половиной раза, а, скажем, в 2007 году вы "зарядили" 11 новых лав – головокружительная цифра?
– Во-первых, здесь мощнейший кадровый потенциал. Во-вторых, после долгого финансового голодания "Макеевуголь" получил деньги на техническую модернизацию и развитие. Третий фактор – субъективный. Моя карьера горного инженера в своё время прервалась на ступени начальника добычного участка. С каким бы зверьем его сравнить? Это, скорее, гончая, денно и нощно охваченная страстью к добыче. Настоящий "добытчик" свою цель чует, находясь в постоянном гоне. Тут и нюх, и азарт, и кураж. Полагаю, у меня это есть. Остальное – лидерские качества и профессия.
– А шахта "Бутовская" – она до недавнего времени и вправду была затоплена? Как её можно было реанимировать?
– Сочетая авантюризм с энтузиазмом. Мой собственный. Я возглавил "Макеевуголь" в 2006 году и сразу себе сказал: такие запасы, как на "Бутовской", пропасть не должны. Там же двухметровый пласт угля!
– Почему же её тогда затопили?
– Она утонула, как подлодка у Путина. На ней 37 лет не менялся водопровод, лежащий в стволе. И прохудился сразу в шести местах. Жили одним днём. Уголь, собственно, всегда так жил. А теперь "Бутовская" рентабельное предприятие, лидер по объёмам добычи – 2300 тонн в сутки.
– А как у вас вообще происходит мобилизация людей на свершения?
– Способов – как проверяющих "в года глухие". Причём ничего и придумывать не надо. Возьмём, к примеру, форму научно-практических конференций. Участвуют директора шахт, бригадиры, звеньевые, начальники участков, а перед ними выступают специалисты профильных институтов. Наши при параде и наградах – работаем часов пять, натурально "трещим" мозгами. В практической части мероприятия я поступаю так. Если в программе значится выступление директора шахты, и тот горько плачет, то я вслед за тем или вместо него вызываю на трибуну бригадира с той же шахты и спрашиваю его по-свойски: как живете, парни? Шахтёры у нас, правда, говорить наловчились, что твои соловьи! Чешет этот "наугад" вызванный оратор, как по писаному. "Наш участок разрабатывает такой-то пласт, и у нас к вам, товарищ генеральный директор, есть вопросы. Нам позарез нужно то-то и то-то". Я в ответ открываю свой талмуд и спрашиваю удальца: "Ты, дорогой, год назад обещал нам, что если получишь вот это и вот то, выдашь на-гора 700 тонн угля в сутки?" - "Обещал". – "А от меня всё для этого получил?" - "Да". – "И сколько добываешь?" - "Пятьсот". – "У кого тогда и к кому должны быть вопросы? Садись на место и думай о проваленном обязательстве". А через три месяца – и все об этом знают – следующая конференция, и я снова этот вопрос подниму.
Или, скажем, живая жизнь. У меня лежит заявка директора шахты на 10 миллионов гривен – под увеличение объёмов добычи до 1000 тонн. А я на трибуну опять-таки зову бригадира: "Скажи мне честно, коллега, ты сколько лет работаешь, может, силы уже не те?" - "Почему это не те?" - "А может, коллектив у тебя слабоват?" - "Отличный коллектив". - "Но вы же не тянете! Где обещанная тысяча тонн?" - "Да поменяйте мне цепь на лаве, и будет тысяча!" Цена вопроса, оказывается, 200 тысяч гривен против 10 миллионов. Полезное общение? Необходимейшее! Конечно, через две конференции директора уже приходят во всеоружии, но и я, поверьте, умею быть неожиданным. Так и движемся вперёд с явной пользой для общего дела.
А в целом мы слишком многое списываем на кризис – и в ключевых вопросах, и в частностях. И не делаем очевидных вещей. Вот наглядный пример. С 1939 года было в составе "Макеевугля" погрузочно-транспортное управление (ПТУ) – как неотъемлемая часть его целостного имущественного комплекса. В него входили сеть железных дорог, парк локомотивов и вагонов. Но в чью-то светлую голову пришла идея отделить перевозку угля от самого угля. Мы стали безногие. И сейчас ПТУ диктует нам все условия транспортировки. Блажь и монопольное хамство. На многих объединениях страны подобные управления вернули в родное лоно одним росчерком министерского пера. А до нас всё руки не доходят. Тем временем себестоимость угля от этого растёт по мере роста тарифов на перевозку. Не говоря уже о том, что монополисту вообще ничего не стоит заблокировать нашу работу на корню. Все это понимают, но ничего не меняется.
– А что же всё-таки делать с ценой на уголь? Возможно ли влиять на её образование?
– Тут вообще творятся чудеса. Уголь в Украине – по всем имеющимся доктринам – энергетический оплот безопасности страны. А в какое поставлен положение? Коксохимия у нас частная, дай ей Бог здоровья, металлургия – и того раньше, энергогенерирующие компании имеют своих ловких владельцев, обогатительные фабрики в руках у конкретных людей, избранным принадлежат и "электрорубильники". То есть все, кто вокруг нас, живут припеваючи, а государственный "в доску" углепром – пасынок державы. И при любых внешних катаклизмах попадает к шапочному разбору. Как с той же формулой цены на уголь, невесть как попавшей в антикризисный Меморандум, заключенный промышленниками с правительством. Чудо что за формула, доступная любому школяру. По ней цена угля равна цене на сталь, умноженной на величину стоимости коксующегося угля по цене той же стали и умноженной на курс доллара. Так вот, макеевский уголь даже по "приговору" Меморандума должен стоить не менее 1000 гривен за тонну. И что вы думаете, кто-нибудь из центральных чиновных людей хоть раз вспомнил об этой допустимой формуле после её согласования? Держи карман шире! А ведь выполняйся принятый меморандум хотя бы по одной этой позиции – и мы бы наперегонки приступили к подготовке новых лав.
– Но ведь готовых лав на объединении достаточно…
– …на два-три года интенсивной работы. Но жить, лишь спускаясь с горы, не в моих правилах. У нас есть чёткая программа-минимум до 2011 года включительно, согласно которой мы должны выйти на 15-16 тысяч тонн ежесуточной добычи. А для этого нужны всё новые мощности. Ибо сколько не длись упадок и бедлам, не может быть такого, чтобы не производили металл и мёртво стояли тепловые электростанции. Уголь стране необходим, и как можно в больших количествах. Всё остальное разруха - в мозгах и государстве.
– А ко всему ещё - бесправие нынешних угольных генералов. Перед Киевом – удручающее. Самый успешный организатор производства не защищён ничем. В регионе, случается, он бог и кормилец, а в столице – молча обеспечивает массовку на пиар-акциях политических "первачей", витийствующих на свою потребу в жанре расслабленного монолога - кто бы ты ни был…
– Перед лицом "руководящего постава", писал Борис Можаев, мы все в одинаковом положении. Не посчитаться с великими шахтёрами Звягильским или Пастернаком могут так же запросто, как с начинающими.
– А с другой стороны, сколько крупных руководителей поплатились, доверившись иллюзии о своей народной поддержке на местах. Я знал одного мощного хозяйственника, наёмного топ-менеджера, которого "массы" сдали дважды за один месяц – вначале отказав ему в поддержке, когда он выставился на выборах в состав местного совета того населённого пункта, который его комбинат и градообразовывал, и вскоре, когда владельцы компании решили заменить строптивца за нежелание усилить эксплуатацию тех же изменчивых трудящихся. Он был шокирован: души в заводе не чаял, зарплаты людям поднимал непрерывно – неблагодарность дикая. Подчинённые добра не помнят, к хорошему привыкают быстро, и положиться на них по-серьёзному нельзя…
– А я вот очень на них рассчитываю. И, кажется, обоснованно. Да и жизнь показывает, что вряд ли ошибаюсь. У нас в последние месяцы были ситуации, когда рядом со мной в борьбе за правое дело – поверьте, не шкурное - стали лидеры всех наших трёх профсоюзов, и на площадь вышли бы люди в количестве, не позволяющем усомниться в том, что рабочий класс всё видит, един в отношении к навязанному нам конфликту и в случае чего готов быть предметно убедительным в нашей общей позиции.
– И как рукой сняло?
– Пена ушла, приступили к конструктивным переговорам. Я же и сам не сижу сложа руки в ситуациях обострений. К примеру, пошло давление на директоров шахт, у каждого на столе – по две повестки в суд на брата. Начали полоскать доброе имя "Макеевугля" – и налоги мы не платим, и вообще бросили город. Но выясняя, мягко говоря, отношения со мной, брали в залог людей, работающих под землёй – а в чём они виноваты? При том, что те же налоговики – разумные люди и прекрасно понимают: если источника нет, казну наполнить нечем. Однако у них своя мясорубка - хоть умри, а деньгу обеспечь. Их же тоже морально убивают, а у каждого семья. Вопрос: им чьи дети ближе? Вот и жмут, выполняя свой долг, не сомневаясь ни на грамм в нашей порядочности. Хотя чего скрывать, мы рассчитывали, что в кризисную пору пострадавшие от финансового "домино" отрасли по западному типу получат некие фискальные каникулы, отсрочки по кредитным платежам, в конце концов уж можно было бы принять хоть одно толковое решение, чтобы вокруг нас перестали бегать с наручниками. Как бы не так! А тут в облгосадминистрации проходил отраслевой круглый стол с участием представителей всех надзорных контролирующих силовых структур. Я вышел на трибуну и, обращаясь к властному крылу, сказал: "Вот вы, господа, для меня здесь Родина и страна. И вы меня во главе 20-тысячной подземной армии, как в бой, послали в шахту: иди, Слава, добывай уголь. Я уголь добыл и выдал его на-гора. Что же я не так сделал? В чём виноват? Ну как мы можем отвечать за то, что наш уголь вдруг, оказывается, никому не нужен? Я здесь при чём?" И попросил силовиков только об одном: со мной делайте всё, что вам позволит честь мундира, но с директорами шахт будьте, пожалуйста, бeрежнее – у них ведь и права на распоряжение средствами нет, оно у меня. А каждый из этих руководителей ежедневно опускается на глубину 1200 метров, рискует здоровьем и жизнью, ведёт за собой шахтёров, они добывают уголь – у нас лампочки и фонари благодаря им горят, неужели они заслуживают тех повесток в суды, которыми вы их засыпаете?" Кажется, я был тогда услышан.
– Но ведь есть не только область, но и Киев, министерство, парламент, Кабмин. Неужели некому одёрнуть предвзятых службистов?
– Помните, у Зощенко: "Они сами не знают, что они хочут – то им пиджак маленький, то им пиджак большой". Вот когда "они" не знают, что они "хочут", мне тяжело на них работать. Когда вместо ясного курса дряблая муть, идти к новым рубежам проблематично. Но я всё равно это буду делать. Хотя у меня самого разных "почему" – вагон и малая тележка. Вот вы мне, к примеру, можете сказать, почему это "цвет нации" – некоторых наших народных избранников – до крайности возмутило то, что мы разместили биллборды с лицами шахтёров? Я же не свою физиономию пропагандирую! 
Хотелось в смутный час сказать людям: всё остаётся как прежде – небо вверху, под нами земля, а шахтёрский труд вовеки славен и почетён. И что же? Народный депутат Украины в рухнувшей стране пишет на меня донос в ГлавКРУ и требует безотлагательно разобраться, с какой это стати я оснастил рекламные щиты здравицей: "Слава шахтёрскому труду!" Выходит они у себя уже все вопросы решили, надо срочно разобраться, что эти шахтёры в Макеевке о себе думают! Почему их жаба давит, словно пушкинского Сальери? Прямо изводятся ребята. Мы, реагируя, сняли несколько панно, и что в тот же день появилось на их месте? Скажем так: образы женщин с пониженной социальной ответственностью. В уголке – телефоны для воссоединения сторон. Теперь у этих нардепов именины сердца – шахтёры, должно быть, на них навевали тоску. Девицы – поднимают тонус.
– По-вашему, народный слуга не может и отдохнуть от трудов праведных?
– Я не против, сам стоял у истоков этого движения. (Тут Толчин не выдерживает взятого тона и срывается на простодушный смех – мол, во завернул!) Пусть висят, но не на месте же шахтёров! Но вот именно горняки нардепу и мешали. Теперь там, где была бригада Вадима Соловья из шахты имени Кирова, первой выполнившая годовой план добычи угля, кроме девушек нетяжёлого поведения, красуется реклама водки – "гуляй, рванина, от рубля и выше!"
– Чем отвечаете?
– Увеличиваем добычу угля. Самое верное дело. Но вот исток беспокойства господ из Верховной Рады я понять не могу, хоть на дыбе пытай. Неужели публичное прославление человека труда так зазорно?
– А может, бросить этот "мартышкин труд"?
– О, нет! Я очень дорожу своим креслом. И если кто-то вам говорит: мне моя должность без надобности, в любой момент могу оставить пост без сожалений – не верьте на слово. Пусть сначала уйдёт. Потому что, если человек вложил в дело душу, оно ему дорого. А за то, что дорого, нужно сражаться. "Макеевуголь" – в его нынешнем состоянии – я созидал с упорством и усердием. Я знаю объединение досконально, ясно вижу его перспективы. А потенциал у предприятия – сумасшедший. Этим людям, конечно, какое-то время не хватало вожака…
– Но теперь "настоящий буйный" у них, разумеется, есть…
– Они и сами башковитые, ну и я подзавёл так, что их потенциал выплёскивается ежедневно. Инициатива бьёт ключом. На днях, скажем, приходит ко мне директор шахты, назначенный из аппарата объединения. Два месяца отработал и уже говорит: "Я хочу ещё одну дополнительную лаву зарядить. Нужно чуть-чуть денег, и будет в строю". Нормально? Уже готовим новую лаву. А шахта эта, к слову, "Ясиновская-Глубокая" – единственное базовое предприятие для десяти рабочих посёлков. Все остальные давно закрыты.
– На взгляд приезжего человека да в эту пору, ваш край, признаться, совсем не выглядит "для счастья приспособленным". А где вам лично наиболее комфортно?
– Под землёй. Знаете, как здорово в шахте? Там ведь "мобилка" не работает. И ты недоступен огромному множеству людей, которые похищают твоё время и жизненные силы. А взамен я часиков по десять занят чистым делом. Это непередаваемый психологический позитив – при любой сложности задач, которыми там приходится заниматься. В кабинете мне от некоторых "особей" становится тяжко – под землёй дышится вольно, будто на облаке.
– Недра обетованные?
– Для трудоголика во всяком случае лучшего места просто не найти – от работы уж ничто не отвлекает.
– А как у вас, Станислав Марксович, с самооценкой?
– Я к себе крайне суров. Считаю, что окружающим людям со мной повезло несказанно – настолько я незауряден. (И Толчин снова заразительно хохочет.) Но при этом не настаиваю, что солнышко утром встаёт ради меня.
– Тогда позвольте футуристический вопрос. Если по Чехову, через 200 лет кто-то откроет книгу истории шахтёрского дела в Украине, что бы вы хотели, чтобы там было сказано о Станиславе Толчине?
– "Он старался". Я отдаю себе отчёт в том, что любые слова – всего лишь слова, но всё-таки мне хотелось бы, чтобы люди имели в виду, что я старался.
Александр САКВА, Макеевка-Киев.
Примите самые искренние и сердечные поздравления с замечательным весенним праздником - Международным женским днем!
Вы - олицетворение мира и доброты на земле, нежность и спокойствие, сила и воодушевление, красота и обаяние, одним словом, прекрасная половина человечества! В этот праздничный день нам, сильному полу, хочется сердечно поблагодарить вас за то, что вы всегда излучаете свет и храните семейный очаг, оставаясь просто женщинами - бабушками, мамами, дочками, сестрами, подругами. В этот весенний солнечный день примите слова искренней благодарности за ваш безупречный труд.
Особое спасибо тем женщинам, которые сопровождают наш горняцкий коллектив в его нелегких повседневных буднях.
От всей души желаю всем вам много радости и улыбок, тепла и цветов, крепкого здоровья и больших успехов, открывающих новые горизонты в процветании нашего города и вашей семьи!
С уважением и благодарностью, Станислав Толчин, генеральный директор ГП "Макеевуголь"
Как уже сообщалось в газете "Шахтерские вести",
в
августе 2009 г. донецкие альпинисты готовятся к первовосхождению на один из пока безымянных пиков Тянь-Шаня с отметкой
5152 метра и, водрузив на нем копию скульптурного монумента "Слава шахтерскому труду", присвоить этой вершине имя — "
Пик шахтеров Украины". Напомним, эта инициатива родилась в "
Макеевугле": 25 ноября 2008 г. на праздновании досрочного выполнения годового задания ее озвучил представителям коллектива начальник управления угольной промышленности Доноблгосадминистрации
Анатолий Вовченко. Вместе со спортсменами, по словам руководителя экспедиции
Сергея Ковалева, на пик будут подниматься и обычные шахтеры. Один из претендентов – горный мастер участка ВТБ-2
Василий Михайлюк.
…Он на шахте с середины 90-х. Здесь же трудились родители. Начиная электрослесарем подземным, а после окончания горного техникума им. Абакумова стал горным мастером.
Альпинистский опыт у Василия Васильевича за плечами немалый. Еще в школьные годы осуществлял выезды на скалолазание в Зуевку. Посещал Макеевский городской клуб скалолазания "К-2", которым руководил электрослесарь электромеханического участка Юрий Откидач. Осенью прошлого года в макеевскую альпинистскую секцию "Крокус" (руководитель А. Лях) Михайлюк отдал своего десятилетнего сына Игоря. Мальчик уже делает определенные успехи. Так, в Донецке на скалодроме ДонНТУ на соревнованиях за Кубок Донецкой области по скалолазанию в личном первенстве в разряде "скоростное лазание" Игорь вместе с напарником Антоном Титовым взял "бронзу". А в лазании на трудность Михайлюк-младший был уже вторым.
Василий Михайлюк убежден, что альпинизм по своей трудоемкости сродни шахтерской работе: действовать приходится в экстремальных условиях, при нехватке кислорода, в полном "боевом" снаряжении. А еще он уверен, что шахтер способен работать в любых условиях и предстоящее восхождение не самая трудная работа.
Предстоят жесткий отбор претендентов, месячные тренировочные сборы в Домбае, в Крыму, в Безенги на центральном Кавказе. Но Михайлюк не сомневается, что войдет в состав участников экспедиции. Таков уж у него характер – настоящий, "бажановский".
газ. "Шахтерские вести".(Собств.инф.)
Наибольшая нагрузка на лаву на рабочие дни прошедшего месяца достигнута на "бажановском" добычном участке №2, где начальником Олег Белых, бригадиром Николай Чечеткин; она составляет 1250 тонн угля.
Вторые по достигнутому за февраль показателю нагрузки на лаву — добытчики участка №1 шахты "Бутовская", где начальником Виктор Филобок, бригадиром Виталий Трохименко. Здесь она составила 1200 тонн угля.
газ. "Шахтерские вести"
02.03.09г. Итоги работы за февраль. Выполнение плана добычи угля шахтами ГП "Макеевуголь": ш. им. В.М. Бажанова -
102.9%, "Калиновская-Восточная" -
110.0%; "Холодная Балка" -
106.3%; им. В.И. Ленина -
110.2%; "Бутовская" -
107.1%; "Чайкино" -
133.3%; им. С.М. Кирова -
114.7%; "Ясиновская-Глубокая" -
102.3%; "Северная" -
100.7%, по шахтоуправлению "Северное-Ясиновское" -
101.5%. По ГП "Макеевуголь" план добычи угля выполнен на
108.8%. Добыто к плану месяца -
21936 тн.
Выполнение плана добычи угля шахтами ГП "Макеевуголь" за 2 месяца с начала года нарастающим итогом:
им.В. Бажанова - 107.4%, "Калиновская-Восточная" - 111.1%, "Холодная Балка" - 109.8%; им. В.И. Ленина - 110.3%; "Бутовская" - 105.3%; "Чайкино" - 135.2%; им. С.М. Кирова - 115.7; "Ясиновская-Глубокая" - 102.8%; "Северная" - 103.1%, по шахтоуправлению "Северное-Ясиновское" - 102.9%. По ГП "Макеевуголь" план добычи угля выполнен на 110.3%. Добыто к плану с начала года - 52376 тн.
25.03.09г. Действия госрегистратора признаны незаконными. Исковым заявлением ГП "Макеевуголь" в Донецкий окружной административный суд обернулся отказ государственного регистратора Макеевского горсовета Н.В. Будариной в регистрации Закрытого акционерного общества "Ордена Трудового Красного Знамени производственное объединение "Макеевуголь" по состоянию на 27 ноября 2008г.
24.03.09г. В конце прошлой недели генеральный директор Государственного предприятия "Макеевуголь" Станислав Толчин дал интервью журналисту киевской газеты "Московский комсомолец" в Украине". Приводим его полностью. 
Верстка 
